Пара советов по продуктивной коммуникации для начинающих литературных редакторов и авторов, только ступающих на путь саморедактуры, от писательницы Екатерины Звонцовой («Теория бесконечных обезьян», «Серебряная клятва», «Причеши меня. Твой текст»: 1. Всегда помните, что вы — команда. А в команде нужен коннект. Лучшая работа получится, если на этапе «рукопись пошла на редактуру» вы обменяетесь контактами и после правок у вас будет возможность их не только просмотреть, но и обсудить. Большая часть редакторов старой закалки работают именно по этой схеме. Зачем это нужно? Ну, во-первых, чтобы редактор смог в форме диалога объяснить, какие нюансы в тексте критичны для его чистоты, полноты, ясности и эмоционального воздействия и не оправдываются «авторским стилем», а автор — высказать свою позицию, быть услышанным и что-то пообсуждать. Во-вторых, чтобы быстрее порешать, побрейнштормить сложные вопросы, если правка сюжетная. И в-третьих, для чувства не-одиночества. Когда ты видишь за текстом, написанным или отредактированным, живого человека, которому на тебя не наплевать, тебе легче. И да, вы имеете право попросить контакты друг друга. Обычно их дает ведущий/выпускающий редактор. 2. Правка — это никогда не про сигнал «Ты глупый» / «Твой текст плохой». Правка — это всегда про «Здорово, та-ак, посмотрим, а что можно сделать еще лучше?» Правка — это всегда про «Здорово, та-ак, посмотрим, а что можно сделать еще лучше?» И да: «здорово» тоже может подразумевать довольно много правок и пометок. Даже некоторые, казалось бы, косметические штуки вроде «убрать повторы и двусмысленности» иногда подразумевают, например, перестановку слов местами, а не только удаление. Работа с коннотацией (эмоциональным, а не смысловым зарядом слова) — замену. И, делая ее, редактор вовсе не хочет куснуть автора. Вообще, по моему опыту, чаще всего правка просто сигнализирует о наличии ПРОБЛЕМЫ — разумеется, при условии, что литред может проблему объяснить, а не выкатить голый тейк «так лучше» / «было кринжово». Если эта правка не нравится, автор может отклонить ее, но сигнал лучше таки поискать. Вместо того, чтобы просто забить, лучше посмотреть на это место внимательнее и если, например, там обнаружится повтор, паразит, неудачный звуковой стык или еще что-то мусорное, внести свое исправление. Короче: пестрый от правок текст — это не ведро, надетое на голову от злости, а просто рабочий момент. Автор может проверить это и на этапе саморедактуры, сделав ее в режиме рецензирования. Думаю, ваш текст местами будет красным. Вашими усилиями, без стороннего человека. 3. Хороший редактор всегда сделает за автора самую грязную работу (например, уберет и заменит самые простые повторы и паразиты там, где слово можно тупо убрать/заменить и смысл не пострадает), но не должен делать тонкую: где нужно менять целые предложения или абзацы, где чего-то не хватает (например, атрибуции в диалогах, логических штук или эмоциональных реакций в спорных местах), где что-то однообразно подается, но только автор может реально понять, на что менять. Зато хороший редактор всегда задаст вам вопросы вроде «правильно ли я понял», «может, нужно вот тут добавить...», «будет ли это раскрыто в следующей части...», «есть ли объяснение, почему...», «намеренно ли здесь не состыкуется...». Автор и редактор — люди. Они ошибаются, что-то упускают, что-то трактуют по-своему. Это стоит помнить и когда задаешь вопросы, и когда отвечаешь. 4. Правка — это не ультиматум. Автор всегда может: а) отклонить часть правок; б) заранее сказать, какие правки ему вносить не стоит, их он не примет ни при каких обстоятельствах. Так вы оба потратите меньше сил на то, чтобы внести (и потом убрать) ненужные исправления, а еще запомните, как вам работать в будущем. И литред всегда может немного понастаивать, если ошибка критичная, поделиться пояснениями. Что здесь важно? Аргументация, разумеется, и диалог. Потому что... 5. Правка — это всегда про новые знания. А иногда — про не самое приятное развеивание заблуждений, к которому тоже стоит быть готовым. Для этого диалог и нужен, а если уж не диалог, то система ПРИМЕЧАНИЙ. Возьмем пример с заместительными. Этот инструмент дан нам в ХУДОЖЕСТВЕННОМ тексте для решения четких задач: 1) поддержание интриги (когда нельзя называть героя по имени / это имя неизвестно); 2) подчеркивание дистанции между героями и ее изменение (когда айтишник/коллега постепенно становится Иваном, а потом и Ваней, потому что мы начинаем с ним дружить); 3) экспрессивная окраска / комический эффект; 4) обезличивание, растворение личности героя в его социальной роли; 5) связи (заместительные «брат», «друг», «мама» абсолютно нормальны и часто необходимы). Опция «использовать заместительные, чтобы в тексте не было повторов» тоже есть, но она не для художки. В художке для избегания повторов имен и местоимений нужно работать с синтаксисом: соподчиненностью, однородностью, параллелизмом и прочими конструкциями. Когда ваша учительница в школе советует вам называть Татьяну Ларину «девушкой» в сочинении или эссе, она не подразумевает, что вы будете писать своего «Онегина» или любой другой роман, она говорит вам про условную публицистику. И согласитесь, такую информацию лучше УСЛЫШАТЬ от редактора, чем просто открыть текст, где все заместительные убраны без пояснения зачем-почему. Короче: да пребудут с вами диалог, любопытство и мотивация сделать «лучше», а не «как мне нравится», и неважно, кто вы в этой паре — редактор или автор! (c) Екатерина Звонцова, паблик «Misery Inc.» Рулетка запускается!